Отправлено: 11.01.14 16:26. Заголовок: Ключи Марии. Есенин Сергей о русском орнаменте.

Переношу написанное Есениным об орнаменте в отдельную тему, для лучшего розыска этой темы.
Слушала как благодарности, так и пени по поводу поисков этого сочинения.
Размещено также в теме Славянские орнаменты (Поляна).

Отправлено: 03.11.07 00:51. Заголовок: Орнамент - в кн. Ключи Марии С. Есенина


Есенин - об орнаменте

Сергей Есенин. Ключи Марии


Мария на языке хлыстов шелапутского толка означает душу - примеч. С. Есенина

Ключи Марии
1
Орнамент - это музыка. Ряды его линий в чудеснейших и весьма тонких распределениях похожи на мелодию какой-то одной вечной песни перед мирозданием. Его образы и фигуры какое-то одно непрерывное богослужение живущих во всякий час и на всяком месте. Но никто так прекрасно не слился с ним, вкладывая в него всю жизнь, все сердце и весь разум, как наша древняя Русь, где почти каждая вещь через каждый свой звук говорит нам знаками о том, что здесь мы только в пути, что здесь мы только избяной обоз, что где-то вдали, подо льдом наших мускульных ощущений, поет нам райская сирена, и что за шквалом наших земных событий недалек уже берег.
Прежде чем подойти к открывшимся нам тайнам орнамента в слове, мы коснемся его линий под углами разбросанной жизни обихода. За орнамент брались давно. Значение и пути его объясняли в трудах своих Стасов и Буслаев, много других, но никто к нему не подошел так, как надо, никто не постиг того, что -
...на кровле конек
Есть знак молчаливый, что путь наш далек.
(Н. Клюев)
Все ученые, как гробокопатели, старались отыскать прежде всего влияние на нем, старались доказать, что в узорах его больше колдуют ассирийские заклинатели, чем Персия и Византия.
Конечно, никто не будет отрицать того, что наши древние рукописи XIII и XIV веков носят на себе явные признаки сербско-болгарского отражения. Византийские и болгарские проповедники христианских идей наложили на них довольно выпуклый отпечаток. Никто не скажет, что новгородская и ярославская иконопись нашли себя в своих композициях самостоятельно. Все величайшие наши мастера зависели всецело от крещеного Востока.
Но крещеный Восток абсолютно не бросил в нас, в данном случае, никакого зерна; он не оплодотворил нас, а только открыл лишь те двери, которые были заперты на замок тайного слова.
Самою первою и главною отраслью нашего искусства с тех пор, как мы начинаем себя помнить, был и есть орнамент. Но, просматривая и строго взглядываясь во все исследования специалистов из этой области, мы не встречаем почти ни единого указания на то, что он существовал раньше, гораздо раньше приплытия к нашему берегу миссионеров из Греции.
(................)

Все от древа - вот религия мысли нашего народа, но празднество этой каны* и было и будет понятно весьма немногим. Исследователи древнерусской письменности и строительного орнамента забыли главным образом то, что народ наш живет больше устами, чем рукою и глазом, устами он сопровождает почти весь фигуральный мир в его явлениях, и если берется выражать себя через средства, то образ этого средства всегда конкретен. То, что музыка и эпос родились у нас вместе через знак древа, - заставляет нас думать об этом не как о случайном факте мифического утверждения, а как о строгом вымерянном представлении наших далеких предков. Свидетельство этому наш не поясненный и не разгаданный никем бытовой орнамент.
Все наши коньки на крышах, петухи на ставнях, голуби на князьке крыльца, цветы на постельном и тельном белье вместе с полотенцами носят не простой характер узорочья, это великая значная эпопея исходу мира и назначению человека. Конь как в греческой, египетской, римской, так и в русской мифологии есть знак устремления, но только один русский мужик догадался посадить его к себе на крышу, уподобляя свою хату под ним колеснице. Ни Запад и ни Восток, взятый вместе с Египтом, выдумать этого не могли, хоть бы тысячу раз повторили себя своей культурой обратно. Это чистая черта скифии с мистерией вечного кочевья. - Я еду к тебе, в твои лона и пастбища, - говорит наш мужик, запрокидывая голову конька в небо. Такое отношение к вечности как к родительскому очагу проглядывает и в символе нашего петуха на ставнях. Известно, что петух встает вместе с солнцем, он вечный вестник его восхода, и крестьянин не напрасно посадил его на ставню, здесь скрыт глубокий смысл его отношения и восприятия солнца. Он говорит всем проходящим мимо избы его через этот символ, что здесь живет человек, исполняющий долг жизни по солнцу. Как солнце рано встает и лучами-щупальцами влагает в поры земли тепло, так и я, пахарь, встаю вместе с ним опускать в эти отепленные поры зерна труда моего. В этом благословение моей жизни, от этих зерен сыт я, и этот на ставне петух, который стоит стражем у окна моего и каждое утро, плеском крыл и пением встречая выкатившееся из-за горы лицо солнца, будит своего хозяина. Голубь на князьке крыльца есть знак осенения кротостью. Это слово пахаря входящему. Кротость веет над домом моим, кто бы ты ни был, войди, я рад тебе. Вырезав этого голубя над крыльцом, пахарь значением его предупредил и сердце входящего. Изображается голубь с распростертыми крыльями. Размахивая крыльями, он как бы хочет влететь в душу того, кто опустил свою стопу на ступень храма-избы, совершающего литургию миру и человеку, и как бы хочет сказать: Преисполнясь мною, ты постигнешь тайну дома сего,- и действительно, только преисполнясь, можно постичь мудрость этих избяных заповедей, скрытых в искусах орнамента. Если б хоть кто-нибудь у нас понял в России это таинство, которое совершает наш бессловесный мужик, тот с глубокой болью почувствовал бы мерзкую клевету на эту мужичью правду всех наших кустарей и их приспешников.
Нет, не в одних только письменных свитках мы скрываем культуру наших прозрений, через орнаментику букв и пояснительные миниатюры. Мы заставили жить и молиться вокруг себя почти все предметы. Вглядитесь в цветочное узорочье наших крестьянских простынь и наволочек. Здесь с какой-то торжественностью музыки переплетаются кресты, цветы и ветви. Древо на полотенце - значение нам уже известное, оно ни на чем не вышивается, кроме полотенца, и опять-таки мы должны указать, что в этом скрыт весьма и весьма глубокий смысл.
Древо - жизнь. Каждое утро, встав от сна, мы омываем лицо свое водою. Вода есть символ очищения и крещение во имя нового дня. Вытирая лицо свое о холст с изображением древа, наш народ немо говорит о том, что он не забыл тайну древних отцов вытираться листвою, что он помнит себя семенем надмирного древа и, прибегая под покров ветвей его, окунаясь лицом в полотенце, он как бы хочет отпечатать на щеках своих хоть малую ветвь его, чтоб, подобно древу, он мог осыпать с себя шишки слов и дум и струить от ветвей-рук тень-добродетель. Цветы на постельном белье относятся к кругу восприятия красоты. Означают они царство сада или отдых отдавшего день труду на плодах своих. Они являются как бы апофеозом как трудового дня, так и вообще жизненного смысла крестьянина.
Таким образом разобрав весь, казалось бы, внешне непривлекательный обиход, мы наталкиваемся на весьма сложную и весьма глубокую орнаментичную эпопею с чудесным переплетением духа и знаков. И отселе, выражаясь пушкинским языком, нам видно потоков рожденье.
-----------------------
*"но празднество этой каны"
Kahna (хинди) - рассказывать, говорить...; mene kaha (мэнэ каха ) - я сказал.

http://www.kirsoft.com.ru/freedom/KSNews_157.htm

«Наши бахари орнамента без всяких скрещиваний с санскритством поняли его, развязав себя через пуп, как Гуатама...» Так замечательно комментирует Есенин именно «повивающую» сущность русского бытового узорочья, его изначальную настроенность на самое главное: зачатие и продолжение Жизни.
Евгений Курдаков
*
http://ilibrary.ru/text/1300/p.1/index.html

 Отправлено: 24.11.15 10:48. Заголовок: October 3rd, 2012, 1..

October 3rd, 2012, 11:14 am
(no subject)
Письмо Есенину

Дорогой Серёжа! Я знаю, ты не любил и не понимал такого панибратства: незнакомые люди - и вдруг "Серёжа", "ты"... Но, отдаляясь во времени, переставая принадлежать своим родным, друзьям, возлюбленным, своему времени и кругу, ты стал принадлежать всем нам. Сколько матерей, с затаённой мыслью о тебе, называли своих сыновей Серёжками! Они, а через них и ты - чьи-то дети, братья, любимые. Думаю, не сильно ошибусь, сказав, что для многих и многих ты, Сергей Есенин, - поэтический образ России...

Ты очень рано вошёл в мою жизнь - моя мама всегда любила твои стихи и бесконечно их перечитывала, твой сборник (тогда всего один, это сейчас "есениниана" занимает в моём книжном шкафу отдельную полку) постоянно был на виду. Спасибо маме за то, что она не делала запретного плода из твоих стихов, даже таких, как "Москва кабацкая" - я не читала их как скандальную литературку, чем грешили даже многие твои современники, не передавала с усмешечкой под партой одноклассникам. Я их просто приняла, как твой трагичный лик, увидела тебя сразу всего - не одну твою парадную, сусально-лубочную сторону. Увидела - и полюбила безвозвратно... Помню, как в 6 классе на уроке читала твоё "Письмо к женщине" - любимые стихи моей мамы, которые она по-настоящему хорошо умела читать и научила этому меня, выверяя интонацию по слову, по строчке... Но школьное сочинение по твоим стихам у меня получилось сухое, безжизненное. Я долго не понимала, почему так - ведь я очень любила писать сочинения по литературным произведениям, они получались у меня предельно лиричными. А теперь думаю, что истинную любовь надо выражать или со всей страстью - или никак. Тогда я была не в силах облечь свою любовь к тебе в слова, не готова была настолько раскрыть свою душу. Вот и получилось никак...

Я всегда чувствовала нашу сокровенную связь. Помню конец августа 1997-го, я еду учиться в Москву, в Литературный институт! Наш поезд должен прибыть в столицу ранним утром, а ночью я просыпаюсь от толчка, смотрю в окно со своей верхней полки и при свете качающегося сквозь листву фонаря вижу надпись на голубом здании: "Рязань 1"... Выхожу в тёмный тамбур. Поезд между тем трогается, вагон снова погружается в сонную тишину, а я, прижимаясь к прохладному стеклу, провожаю глазами смутные приземистые глыбы деревьев и думаю: "Где-то здесь родился ОН... Вот бы съездить, увидеть..."

Этот момент настал в 1998-м. Я в составе группы студентов Литинститута вместе с московским писательским десантом собираюсь ехать в Константиново, на праздник дня рождения Есенина. Всю ночь накануне шёл снег - и таял, соприкасаясь с нагретым асфальтом мегаполиса. К утру зима всё-таки одержала верх над осенью, и мы брели по сантиметровому слою снега. Серая белизна под ногами, ватные облака над головой - тоскливо в Москве промозглой осенью... Но по мере того как наш микроавтобус отдалялся от столицы, снега становилось всё больше, дорогу переметала позёмка, распахнутыми страницами лежали белые поля, подчёркивая необычность этого дня, рождая поэтическое настроение и заставляя сердце трепетать, как в предчувствии удачной строки... И вот наконец мы въезжаем в село, выходим из автобуса, разминаем затекшие ноги - и в тот же миг расступаются серые облака, открывая чисто умытое праздничное солнце! Снег, густо налипший на ветках деревьев, начинает таять, и яркая разноцветная листва словно загорается миллионами огней... Мы восхищённо смотрим на этот торжественный салют, устроенный самой природой в честь твоего дня рождения. А потом я выхожу на крутой берег Оки - и слёзы сами начинают течь из глаз... Такой простор, созвучный бескрайним устремлениям человеческой души, я видела только раз - на родине твоего друга, Александра Ширяевца, в заповедном краю Самарской Луки с её таинственными курганами, дремучими лесами, потаёнными родниками и репинским волжским раздольем. Во мне встретились два старинных друга, Серёжа и Саша, жившие почти век назад, и радостно окликнули друг друга... как это странно!

Потом было ещё много твоих дней рождения, и случалось в них многое - знакомства, волнующие встречи, солнце и дождь (впрочем, как было замечено, любые тучи хоть на минуту, но расходились после песни Нурислана Ибрагимова, ещё одного нашего поэтического собрата, - после слов "...но вновь над Константиновом солнце на третье число в октябре!"), и непременное "Отговорила роща золотая" под мерный гул автобуса на обратном пути... Много у нас ещё было встреч, по поводу и без повода. Помню овеянную прозрачной майской зелёной дымкой берёзовую аллею по дороге со станции Дивово... Счастливое лицо моей мамы под цветущей черёмухой в саду Кашиной и на одуванчиковом троне в холмах... Объятья любимого у бревенчатого дома... Радостный смех сына, глядящего на разлив... Но ту первую встречу, как миг первой любви, я не забуду никогда.

Дорогой Серёжа! Вечный, светлый, звонкий Серёжа! Рада снова поздравить тебя с днём рождения! Ты будешь вечно возрождаться в голубых глазах наших детей. И ты не умрёшь, пока кивает твоей золотой и непокорной головой клён, пока тоскуют по тебе древесные бёдра ив, пока шаловливая рука ветра ерошит берёзовую причёску. Пока сосёт глаза эта ненаглядная синь... Пока звучат твои стихи. Пока живы мы - жив и ты.

С ДНЁМ РОЖДЕНИЯ!
Источник: жж Ракиты, Рязань

 Отправлено: 18.01.16 08:45. Заголовок: Есенин пишет: Все ..

Есенин Сергей пишет:

цитата:

Все наши коньки на крышах, петухи на ставнях, голуби на князьке крыльца, цветы на постельном и тельном белье вместе с полотенцами носят не простой характер узорочья, это великая значная эпопея исходу мира и назначению человека. Конь как в греческой, египетской, римской, так и в русской мифологии есть знак устремления, но только один русский мужик догадался посадить его к себе на крышу, уподобляя свою хату под ним колеснице. Ни Запад и ни Восток, взятый вместе с Египтом, выдумать этого не могли, хоть бы тысячу раз повторили себя своей культурой обратно. Это чистая черта скифии с мистерией вечного кочевья. - Я еду к тебе, в твои лона и пастбища, - говорит наш мужик, запрокидывая голову конька в небо.

 Отправлено: 03.05.16 12:24. Заголовок: Безруков Сергей, о с..

Безруков Сергей, о спасении музея-заповедника на Родине Есенина
https://www.instagram.com/p/BE0XkNAFrvs/

Петиция

Направлено: Президенту Путину Владимиру Владимировичу
Сохранить природный ландшафт по берегам реки Оки на родине Есенина от застройки коттеджными поселками охр. зоны Музея Заповедника в с. Константиново.

Анна Светлова Рязань, Россия